Лахири Махасайя известен как Учитель Крийя-Йоги – Йогирадж, ученик Махаватара Бабаджи и почитаемый в Индии святой. Он родился в деревне Гурни (местность Надия, неподалёку от Кришнагара, Бенгалия) в благочестивой семье брамина Гаура Мохана Лахири с многовековой родословной. Официальная дата его рождения 30 сентября 1828 года, но на одном из документов Лахири Махасайя датировал своё рождение маем 1826 года. Отец назвал сына Лахири Шьяма Чаран, что значит «Ноги Божественной Матери Кали». Чаран значит «нога» или «ступня», но кроме того это слово обозначает движение. Таким образом, имя Шьяма Чаран воплощает в себе мощь Божественной Матери.

Лахири Шьяма Чаран был единственным сыном Муктакаши, второй жены почтеннейшего Гаура Мохана Лахири (чья первая жена, родив ему трёх сыновей, умерла во время паломничества). Мать Лахири Махасайя умерла, когда мальчик был совсем мал. О её жизни известен лишь один, но весьма показательный факт: она была страстной поклонницей бога Шивы, которого в писаниях называют «Царём Йогов».

Детство Шьяма Чаран Лахири прошло в родовом имении в Гурни. Когда мальчику было около 8 лет, Гаур Мохан Лахири с семьёй уехал из Гурни и поселился в Бенаресе (Варанаси), где сразу же возвёл шиваистский храм. В семейной жизни он строго следовал ведическим заповедям — не забывал ни о ритуальных богослужениях, ни о благотворительности, ни о внимательном изучении священных писаний. Беспристрастный и восприимчивый, он не игнорировал также новые идеи и течения.

Бенарес, славящийся как место пребывания мно­гих йогов, был самым подходящим местом для того, чтобы Лахири Махасайя получил внутреннее образование. Его отец хотел, чтобы сын получил образова­ние в восточном духе, но не считал целесообразным отказываться от того, что предлагают английские школы. Мальчик был зачислен в несколько местных современных школ, включая Пра­вительственный санскритский колледж, и обучался на английском, французском, бенгали, хинди, урду и парен. Он также отправился изучать санскрит, Веды, и Упанишады у известных специалистов по санскриту, включая Джойя Нараяна Гхосала и ученого священнослужителя Махаратта Пандита Нага Бхатта из Бенареса. Таким образом, Гаур Мохан Лахири воспитал своего сына в духе как вос­точных, так и английских традиций, и тот балансировал на грани обеих культур — Восточной и Западной.

За время своего обучения Лахири Махасайя стал с большим энтузиазмом относиться к ведическому образу жизни. Его медитации и занятия отражали его приверженность к духовной жизни. Эта приверженность нашла выражение в том, что он распространял священное писание Бхагават Гиту среди других людей. Собственноручно скопированная им Гита появилась в 1846 году.

Шьяма Чаран был добрым, воспитанным и отважным юношей, которого очень любили товарищи. У него было пропорционально сложенное здоровое тело, он отлично плавал и с удовольствием мастерил что-нибудь руками.

В соответствии с ведическими правилами Лахири Махасайя должен был жениться в возрасте двадца­ти шести лет, но его отец Гаура Махасайя, который находился уже в достаточно пре­клонном возрасте, боялся, что не доживет до появления на свет внуков. Чтобы исполнить пожелания своего отца, Шьяма Чаран женился в 1846 году на Шримати Каши Мони, дочери Шри Дебнараяна Саньяла. Идеальная индийская хозяйка дома, Каши Мони с удовольствием выполняла все свои домашние обязанности и никогда не забывала об обязательном для индусов уважении к гостям и беднякам.

(Поскольку Шьяма Чаран вступил в брак в более юном возрасте, чем было принято, он сохранял целомудрие некоторое время пос­ле женитьбы и прожил по строгим правилам Брахмачари до тридцати пяти лет, что на десять лет доль­ше, чем предписано ведическими правилами. Когда он встретился с божественным Гуру Бабаджи в Гима­лаях в 1861 году и прошёл инициацию, тот велел ему вернуться к семейной жизни, чтобы выполнить предопределённый судьбой долг. Только тогда он вступил в брачные отношения, и в 1863 году появился на свет его первый сын Тинкори Лахири).

Семья — это чрезвычайно важное понятие для ведической культуры, как практически, так и духовно. Семья — это в полном смысле этого слова цемент, соединяющий воедино общество и позволяющий ему существовать. Муж, как и в любом обществе, обязан кормить свою семью. Кроме того, он несет ответственность за пропитание трех осталь­ных групп, упомянутых в Ведах: Брахмачари (ученики), Ванапрастхи (люди, удалившиеся в леса от мирской жизни) и Свами (отшельники, чья первейшая обязанность — молиться за всех). С чистым сердцем выполняя все свои обязанности, глава семьи может ослабить привязанности и вызванные ими склонности, кото­рые были вынесены из предыдущих жизней. Таким образом, в соответствии с ведическим учением, семей­ный образ жизни имеет очень важное значение, потому что является проверенным временем способом достижения освобождения. В своих комментариях к священным книгам Лахири Махасайя особо подчеркивает это: «Семейный образ жизни — это источник четырёх состоя­ний жизни. Семейные люди — это самое важное состояние, по­скольку они питают и оберегают всех остальных».

В 1851 году, пять лет спустя после женитьбы, Лахири Махасайя поступил на службу в Военную инженерную службу Бенгалии на должность клерка и впоследствии успел неплохо продвинуться по служебной лестнице. За время службы в отделе военного машиностроения Лахири Махасайя успел сменить много городов: Гаджипур, Мирджапур, Найни, Тал, Данапур и Бенарес. После смерти отца молодой человек взвалил на себя бремя ответственности за всех членов своей семьи.

В 1861 году Лахири Махасайя работал в Данапуре и получил перевод в Раникхет, что находится в Гималаях. Он подумал, что наконец-то сможет осуществить свое тайное желание подняться в горы. Судьба привела Лахири Махасайя в место его предназначения, долину Дроначал в Гималаях, насыщенную Божественными Вибрациями, наполненную мистическими легендами, являющуюся вместилищем энергии Божественной Матери. На вершине горы Дунагири расположен храм под названи­ем Вайшнави Мата Бхагавати Джагадамба. Он посвящен супру­ге Бога Вишну. Вайшнави Мата — это главная форма Боже­ственной Матери среди всех других форм, которым поклоняются в долине. Вайшнави Шакти Питх (вместилище энергии Вайшнави), предположительно, было выбрано Махамуни Бабаджи, чтобы ини­циировать Лахири Махасайя в Крийя-йогу, которая является прямым путём к тому, чтобы направить ум («неутомимое ды­хание») внутрь и на фоне спокойного дыхания рассредоточить его. При инициации Учитель действует как эталон чистого Сознания высшего Я. Он даёт определенные умиротворяющие благословения иниции­руемому с помощью вибраций внутреннего Звука, которые он про­износит во время инициации. Эти вибрации глубоко проникают в душу инициируемого, и по истечении необходимого времени они приносят плоды в виде внутренней Реализации божественного Сознания.

Хотя исторически Инкарнации Бога не нуждаются в иници­ации (потому что они — Истина, выше формы и ритуалов), они всё же получили инициацию, чтобы прославить саму потребность в инициации, которая задумана Богом и составляет его Лилу, «Бо­жественную Игру». Так Рама был инициирован Йогом Васиштхой; Кришна был инициирован Йогом Гаргачарья и учился в школе Йога Сандипа, а Иисус был инициирован Иоаном Крестителем. Инициация, проведенная должным образом, имеет существен­ное значение, для того чтобы получить Благословение, и является эффективным способом для обретения вечной Жизни.

Наблюдая за бригадой по прокладке дорог, он жил в палатке. Он никогда не отделялся от людей, с которыми работал каждый день. Он всегда был добр к своим людям. Внешне невозмутимый, продолжал он свою работу, но в сердце его пылало страстное желание увидеть Бога. В течение двадцати пяти лет он практиковал Пранаямы в соответствии с ведически­ми правилами, и у него возникла страстная мечта. Он часто расспрашивал местных рабочих своего департамен­та о йогах, свами и людях, ведущих духовную жизнь. Однажды он спросил одного из своих сотрудников:

— Ты можешь показать мне йога? Сотрудник ответил:
— Недалеко отсюда расположена моя деревня. Там живет не­сколько йогов. Они очень добры. Иногда они делятся с нами едой и дают лекарства.

Лахири Махасайя настаивал:

— Ты можешь мне как-нибудь показать их? Тогда служащий ответил:
— Да, выбирай день.

И вскоре Лахири Махасайя перестроил график работ так, чтобы выкроить время на поездку. День был назначен. И вот однажды рано утром Лахири Махасайя отправился на поиски йога. Служащий указал на вершину горы Дунагири и про­изнес: «Они живут вон там наверху. Иди туда. А я пойду домой», - и оставил Лахири Махасайя у подножия горы.

Забраться на вершину Дунагири — не простая задача и достаточно опасная. Вершина была высотой 8000 футов, и до неё ещё нужно было пройти около двух миль. Перед ней простирался густой лес, в котором жили тигры, леопар­ды, львы, медведи, волки и змеи. Дорог или тропинок там не существует, поэтому Лахири Махасайя пришлось идти наугад. Был уже полдень, когда служащий военных инженерных сил начал свое вос­хождение на гору. Он так сильно хотел увидеть йогов на вершине горы, что откинул прочь все сомнения или тревоги и устремился вверх.

И вот неожиданно он увидел молодого йога, который сидел под деревом. Лахири Махасайя поклонился ему, традиционно де­монстрируя таким образом своё уважение, а потом попросил на­питься. Молодой йог наклонил голову в знак согласия. Он пошёл к ближайшей пещере, где было его жилище, принёс воды в чашке, сделанный из тыквы, и предложил её Лахири Махасайя. Выпив воды, Лахири Махасайя задумался, не пора ли ему возвращаться в деревню, потому что уже наступал вечер. Молодой йог сказал ему: «Ты пришёл, чтобы увидеть йога. Подожди ещё. Сейчас он выйдет». Он имел в виду божественного Гурудэва, Махамуни Бабаджи. Лахири Махасайя решил подождать, и вскоре появился че­ловек средних лет, приблизительно сорока пяти, он спустился к ним с северного склона горы. Когда он подошёл ближе, то обратился к Лахири Махасайя:

— Шьяма Чаран, ты пришёл.

Лахири Махасайя изумился, что йог из Гималаев так назвал его. Он не мог понять, откуда йогу известно его имя. Тогда божественный Гурудэв сказал:

— Твой отец, Гаура Мохан Лахири, покинул физическое тело, верно?

Лахири Махасайя удивился ещё сильнее. Он подумал: «Йо­гам действительно всё известно! Интересно, обманывают ли они людей или поступают честно?» Таковы были его мысли в тот момент.

— Разве ты меня не узнаёшь? — спросил Махамуни Бабаджи.

— Извините, но я не припоминаю, чтобы видел вас ранее в этой жизни, — ответил Лахири Махасайя.

Улыбаясь, Божественный Йог подошел очень близко к Лахи­ри Махасайя и с благословением положил правую руку на его голову, затем он провёл рукой вниз по позвоночнику. Постепенно Лахири Махасайя начал терять ощущение насто­ящей жизни, и у него стали появляться новые воспоминания — знание о прошлой жизни. Вскоре он узнал в этом йоге средних лет своего божественного Гурудэва и вспомнил, что ранее с ним слу­чались глубокие медитации в этом месте, в самом центре горы Дунагири. Он также вспомнил, что тогда находился в возвышен­ном состоянии реализации, но однако полностью не завершил его, его физическое тело умерло. Лахири Махасайя подумал, что теперь он останется вместе со своим божественным Гурудэвом, Гималайским Йогом, но Бабаджи сказал ему: «Тебе нужно возвращаться домой. У тебя очень много дел». Лахири Махасайя думал о том, что ему пора отправляться в обратный путь, иначе он не сможет приступить к своим обязанно­стям на другой день. Бабаджи сказал: «Ты попал сюда не из-за служебного долга. Скорее, ты явился причиной этой командиров­ки». Лахири Махасайя не понял, что хотел ему сообщить его Гу­рудэв. Улыбаясь, Божественный Йог сказал:

— Мой дорогой сын! И хотя ты потерял меня из виду в не­скольких инкарнациях, но я постоянно наблюдал за тобой. Я со­здал этот военный лагерь лишь для того, чтобы привлечь тебя сюда. Срок твоего перевода истёк просто потому, что я так захотел. Через семь дней ты получишь другое распоряжение.

Слушая эти слова, Лахири Махасайя удивился и сразу же попросил своего Гурудэва задержать его перевод на один месяц, чтобы он смог остаться вместе с ним. Махамуни Бабаджи согла­сился, сказав: «Пусть будет так». Затем, поклонившись божествен­ному Гималайскому Йогу, Лахири Махасайя удалился.

На следующий день произошла инициация Лахири Махасайя в Крийя, чтобы его духовная реализация завершилась в этой жизни. Лахири Махасайя вновь встретил Гималайского Йога на вершине горы Дунагири, в месте, где медитировали йоги. Махамуни Бабаджи находился в окружении йогов…

В прошлой жизни Лахири Махасайя мечтал жить в золотом дворце. Зёрна этого желания всё ещё присутствовали в его душе, поэтому Махамуни Бабаджи с помощью своей силы создал свер­кающий золотой дворец из атомов эфира. Лахири Махасайя был поражён, но, когда Гималайский Учи­тель пригласил его войти внутрь, Лахири Баба последовал за ним без малейшего промедления. Внутри Бабаджи инициировал его в положительную, научную Крийя-йогу. Лахири Баба и не подозре­вал, что по сравнению с этими благословенными откровениями блеск золотого дворца померкнет.

Вскоре после инициации золотой дворец пропал. Сегодня на его месте находится храм Вайшнави Маты Шри Шри Бхагавати Джагадамбы. В этом вместилище энергии все будущие Крийянвиты (те, кто получил инициацию в Крийя-йогу) разделяют благо­словение и внутренний свет, который обрёл Лахири Махасайя в тот ясный день в долине Дроначал.

После инициации Лахири Махасайя в эти разновидности Крийя-йоги Махамуни Бабаджи велел ему практиковать вместе с ним каждый день, пока он не уедет отсюда. Лахири Махасайя последовал его указаниям и каждый день приходил из Дварахата на гору Дунагири, чтобы заниматься Крийя-йогой. Вскоре он начал постигать высшее Сознание, поскольку в предыдущей жизни был уже достаточно опытным йогом.

Позже ему были поведаны и другие разновидности Крийя-йоги. Сейчас их называют «Крийя-биджнан (наука)», потому что это научный подход к тому, как достичь Истины, Высшего Я, бази­рующийся на психофизическом плане. Это скорее наука, чем философия или религия в традицион­ном понимании, просто потому, что Крийя не включает в себя гипотетических рассуждений об Истине и не требует веры в Бога или других религиозных верований. Практика Крийя-йоги продвигает индивидуальное сознание к бесконечному Сознанию тем, что уст­раняет негативный аспект индивидуального сознания (интеллект, или эго).

Это событие принесло пользу не одному Лахири Махасайя, но обратилось на благо всему человечеству. Снова было возрождено надолго забытое высочайшее искусство йоги.

Перед расставанием Лахири Баба обратился к божественному Махамуни Бабаджи с мольбой разрешить ему давать Крийя «всем, кто приблизится к нему». Учитель разрешил давать Крийя «тем, кто чес­тен и не лжёт».

Как в одном из преданий пуран спустилась с небес на землю река Ганг, чтобы напоить томимого жаждой богоискателя Бхагирата, так в 1861 году потекла из тайных гималайских обителей в пыльные людские жилища божественная река Крийя-йоги.

Махамуни Бабаджи первым обратил внимание на проблемы семейных людей. Он открыл для них уникальный, универсальный и научный путь Крийя-йоги с помощью Лахири Махасайя, по­сланного обратно в мир, чтобы служить примером для современ­ных мужчин и женщин. Преданные нередко жаловались Лахири Махасайя, говоря: «Баба! Мы семейные люди, у нас масса проблем и нет времени на медитации». Он обычно отвечал: «Если человек действительно этого хочет, то он найдет время на медитацию, даже если у него семья». Иногда Лахири Баба ничего не отвечал, а молча улыбался. Когда он хранил молчание, то хотел привлечь внимание предан­ных к своей жизни, чтобы они последовали его примеру.

В 1863 году у Лахири Махасайя родился первый сын Тинкори (Тин значит «три», кори — «драгоценный камень»). А второй сын Дукори (Ду значит «два») появился в 1865 году. Он почувствовал, что для его жены Каши Мони важно тоже начать духовную жизнь. Хотя на первый взгляд их материальная жизнь ничем не отличалась от жизни других супружеских пар, Лахири Махасайя постепенно готовил свою жену к Крийя-йоге. Однажды в 1866 году он попросил её принять Крийя. Она согласи­лась и получила инициацию в Священную Науку. За период с 1865 по 1873 годы у Лахири Махасайя и Каши ­Мони родились ещё три ребенка, все дочери: Харимоти (Хари — это Бог, а моти означает «наклонность, склонность»), Харикамини («жаждущая Бога») и Харимохини («угодная Богу»).

В начале своей семейной жизни Лахири Бабе приходилось много работать, чтобы прокормить семью. В 1863 году он снял дом у Симона Чаухатты из Бенареса. В 1864 году он купил дом в Гарурешваре (Д/31/58 Маданпура, Варанаси-1) и поселился на пер­вом этаже, а его семья заняла второй этаж. Он ушёл в отставку в 1886 году в должности управляющего и офицера подразделения. После этого он поселился в своем доме в Бенаресе. Там за период 1887-1892 гг. он написал комментарии к двадцати шести священным книгам всех наук, публиковал их с помощью Панчанана Бхаттачарьи, своего старшего ученика, и они вместе их распрост­раняли.

Каждый день один-два жаждущих просили высо­кого гуру о посвящении в Крийя-йогу. Помимо многочисленных бенаресских учеников к Лахири Махасайя приезжали сотни людей из дальних концов Индии (Лахири Махасайя посвятил в Крийя-йогу около пяти тысяч учеников, в том числе множество святых). В это число входят несколько англичан, европейцев и американцев.

В дополнение к этим духовным обязанностям и обязанностям дело­вой и семейной жизни великий гуру проявлял живой интерес к воспитанию. Он организовал много учеб­ных групп и играл активную роль в создании боль­шой средней школы в Бенгалитольском районе Бенареса. Его еженедельные беседы по поводу Священ­ных Писаний, называемые «Собрание Гиты», посе­щались многими искателями истины. Этой разносторонней деятельностью Лахири Махасайя стремился ответить на общий вызов: «Где най­ти время для благочестивых медитаций после выпол­нения деловых и общественных обязанностей?»

Примечательной чертой жизни Лахири Махасайя было его дарование посвящения в Крийя-йогу людям любой веры. Не только индусы, но и мусульмане, и христиане были среди его любимых учеников. Мо­нистов и дуалистов, людей всякой веры или безо вся­кой определённой веры — всех беспристрастно при­нимал и обучал универсальный гуру. Великий Гуру поощрял своих разнородных учени­ков к строгому придерживанию добрых традиций их веры. Подчеркивая всеобъемлющую природу Крийя-йоги как практического метода освобождения, Лахири Махасайя предоставлял затем чела свободу выраже­ния в жизни в соответствии с их средой и воспитани­ем.

— Мусульманин должен совершать намаз пять раз в день,— указывал Учитель,— индус — несколько раз в день садиться для медитации, христианин — не­сколько раз в день преклонять колена, молясь Богу, а потом читать Библию.

С мудрой проницательностью Гуру направлял пос­ледователей по пути бхакти (преданности), карма (деятельности), джняна (мудрости) и раджа (царст­венной, совершенной) йоги в соответствии с естест­венной склонностью каждого.

Великий гуру учил своих учеников избегать теоретических дискуссий по поводу Писаний.

— Лишь тот мудр, кто посвящает себя реализации, а не одному лишь чтению древних откровений, — говорил он. — Разрешайте все проблемы через медитацию. Замените бесполезные религиозные размышления подлинной связью с Богом. Очищайте ум от догматических теологических дебрей; погружайтесь в свежие, целящие воды прямого восприятия. Приводите себя в созвучие с подлинным внутренним руководством; у голоса Божьего есть ответ на всякую дилемму в жизни. Несмотря на то, что человеческое искусство способности ввергания себя в беду кажется бесконечным, безграничная помощь Бога оказывается не менее находчивой.

Вездесущность учителя однажды была проявлена перед множеством учеников, слушавших его толкование Бхагавадгиты. Объясняя смысл Кутастха Чайтанья, или Сознания Христа, во всех вибрациях творения, Лахири Махасайя вдруг, задыхаясь, воскликнул:

— Я утопаю недалеко от берегов Японии в телах многих душ!

На следующее утро чела из газет узнали о гибели множества людей, плывших на судне, которое потерпело крушение вчера близ Японии.

Ученики Лахири Махасайя, жившие далеко, часто сознавали его оберегающее присутствие. «Я всегда с теми, кто занимается крией, — утешал он тех чела, которые не могли находиться рядом с ним. — Я буду направлять вас в Космический Дом через ваше ширящееся восприятие».

Шри Бхупендра Нат Саньял, выдающийся ученик великого гуру, рассказывал, что в молодости в 1892 году, не имея возможности поехать в Бенарес, он молился, чтобы учитель дал ему духовное руководство. Лахири Махасайя явился перед Бхупендрой во сне и дал ему дикша (посвящение). Позже юноша поехал в Бенарес и попросил у гуру посвящения. «Я уже посвятил тебя во сне», — ответил Лахири Махасайя.

С именем Лахири Махасайя связано много других чудесных историй. В 1861 году англичанин-управляющий был одним из первых, заметивших странную трансцендентную перемену в служащем, которого он ласково называл «экстатический Бабу».

— Вы как будто печальны, сэр. Что с вами? — с участием спросил однажды утром Лахири Махасайя начальника.

— Жена моя в Англии опасно больна. И я очень беспокоюсь.

— Я попытаюсь вам что-нибудь сообщить о ней, — Лахири Махасайя вышел из комнаты и посидел немного в уединении. Вернувшись, он утешительно улыбнулся:

— Вашей жене лучше, сейчас она пишет вам письмо. — Всеведущий йог процитировал один из эпизодов послания.

— Экстатический Бабу, я уже знаю, что вы необыкновенный человек. И все же я не в состоянии поверить, что вы по своей воле можете рассеять время и пространство.

Обещанное письмо наконец пришло. Изумленный управляющий обнаружил, что в нем не только были хорошие вести о выздоровлении жены, но и те же самые фразы, которые неделями раньше воспроизвел великий гуру.

Жена приехала в Индию через несколько месяцев. Встретив Лахири Махасайя, она с почтением пристально всмотрелась в него.

— Господин, — сказала она, — это ваш образ, окруженный чудесным сиянием, видела я несколько месяцев назад в Лондоне у своей постели во время болезни. В тот же миг я совершенно исцелилась! Вскоре после этого я была в состоянии предпринять долгое путешествие в Индию через океан.

Однажды к Лахири Махасайя пришел один из его учеников, который был фотографом по профессии. Другой ученик Лахири попросил сделать фотографию Гуруджи, поскольку не было ни одной фотографии их Учителя. К просьбе одного ученика присоединились и другие. Фотограф всё подготовил, сделал снимок и пошел проявлять плёнку. Странно, но на плёнке были все ученики, а вот Лахири Махасайя, который сидел в центре на момент фотографирования, не было. Фотоаппарат работал нормально, да и ученики получились отлично. Растерянный ученик-фотограф понял, что допустил оплошность, не попросив разрешения Учителя его сфотографировать, и поспешил к Учителю. Махасайя только улыбнулся и после долгих уговоров разрешил себя сфотографировать.

Летом 1895 года Шри Лахири Махасайя заболел. На его спине возник нарыв, который Лахири не позволял вскрыть. На просьбы учеников, которые были взволнованы его состоянием, он ответил: «У тела должна найтись причина для ухода». 26 сентября 1895 года он покинул этот мир, чтобы получить Освобождение.

Интересно, что Лахири Махасайя для того, чтобы покинуть физическое тело, выбрал день почитания Божественной Матери, или был избран, чтобы покинуть тело именно в этот день. Это произошло в 1895 году в день Дургастами, или Махастами (восьмой день материнских недель). В конце восьмого дня и в начале девятого есть небольшой период, около 48 минут, который называется Маха-сандхи-кшан, «Периодом Великого Объединения». Это необыкновенно святой час. В этот час он покинул свое физическое тело и перешел в Махасамадхи в соответствии с йогическим процессом ухода из тела.

От Лахири Махасайя и до нашего времени Крийя распространяется в нескольких линиях передачи. Обычно выделяют семейную (династическую) и ученические линии.

Отличие семейной линии передачи в том, что в ней исходная последовательность Крийи передавалась согласно древнейшей традиции риши Индии, то есть от отца к сыну, из поколения в поколение, с генами и знаниями от Шьяма Чарана Лахири (Лахири Махасайя) к его старшему сыну Тинкори Лахири, от Тинкори к Сатья Чарану Лахири, от Сатья Чарана к Шибенду Лахири, который был посвящён в 1960 году своим отцом Сатья Чараном Лахири в семейном храме «Сатьялок». Другая линия идёт через младшего сына – Дукори Лахири. Старший брат Тинкори работал в разных областях страны, а Дукори всегда ос­тавался с отцом и имел возможность учиться у него. Панчанана Бхаттачарья, старший ученик Лахири Махасайя, говорил, что он никогда не видел человека, который бы выполнял практику Крийя лучше младшего сына Лахири Махасайя.

Несмотря на то, что многие учителя утверждают, будто продолжают эту линию преемственности, сам Парамаханса Йогананда неоднократно утверждал, что в этой линии он — последний, и все его учения передаются в первозданном виде обществом Self-Realization Fellowship/Yogoda Satsanga Society of India.

Вклад Лахири Махасайя в духовное развитие человечества настолько велик, что Парамаханса Йогананда называл его «спасителем человечества». Вот его слова: «Как Бабаджи средь величайших из аватар — Махаватара, а Шри Юктешвар — Джнянаватара — воп­лощение мудрости, так Лахири Махасая справедливо можно назвать Йогаватарой — воплощением йоги.

Примерами добра он повышал духовность общест­ва в количественном и качественном отношениях.

Будучи способным поднимать непосредственных уче­ников до уровня подобного Христу и широко распро­странять истину, среди людей, Лахири Махасая зани­мает видное место среди спасителей человечества.

Уникальность его как пророка кроется в практи­ческом акцентировании конкретного метода крии, впервые открывающего двери йоговской свободы для всех людей. Не говоря уж о чуде его жизни, Йогаватара поистине достиг самого верха чудес, сведя древ­нюю путаность йоги к действительной простоте, не лежащей за пределами обычного понимания.

Относительно же чудес Лахири Махасая часто го­ворил: «Действие тонких, неизвестных людям зако­нов вообще не следует публично обсуждать или пуб­ликовать без должного объяснения»..

…Как йог-домохозяин, Лахири Махасая принес пра­ктическое провозвестие, соответствующее нуждам современной Индии. Отличных экономических и ре­лигиозных условий древней Индии больше не суще­ствует. Поэтому великий йог не поддерживал старого идеала йога — бродячего аскета с чашей нищего. Он скорее подчеркивал преимущество для современного йога самому зарабатывать на жизнь, не завися от жесткого давления общества в делах жизни, и зани­маться йогой в уединении своего дома. Этот совет Лахири Махасая подкрепил собственным ободряю­щим примером. Он был современным образцом йога. Его образ жизни, как он был задуман Бабаджи, дол­жен был стать ориентиром для устремившихся йогов всех частей света».

Так и произошло.